Вообще, в СССР пилотируемые полеты осуществлялись только по околоземным орбитам. Но и здесь все старания ученых (не только геологов) войти в состав экипажей оказались тщетными (за исключением тех специалистов, кто работал непосредственно в космических КБ). А попытки были серьезные, имевшие поддержку на самом верху.

Еще в апреле 1965 г. Президент АН СССР М. В. Келдыш (в открытой печати его именовали Главным теоретиком космонавтики, не называя фамилии) принял решение создать отряд космонавтов АН СССР и отобрать в него ученых-биологов, астрономов и физиков (что делать на орбите геологам, тогда еще не было ясно). А в марте 1967 г. было принято Постановление ЦК КПСС и СМ СССР № 270-105 «О подготовке космонавтов-испытателей и космонавтов-исследователей», утверждающее новое положение о космонавтах, по которому предусматривалось создание постоянных групп космонавтов-испытателей (бортинженеров) и космонавтов-исследователей. В среде самих рвущихся в космос ученых наиболее активным был Георгий Петрович Катыс – доктор технических наук с 1964 г., специалист в области телеизмерительных приборов из Института автоматики и телемеханики Академии наук. Еще в 1962 г. ему довелось обсуждать с самим С. П. Королевым свой проект создания подробного информационного портрета Земли с помощью оптико-электронных систем (и это уже имело прямое отношение к геологии). Такой проект и начал вскоре осуществляться, но только по программе запуска ИСЗ различного назначения. Однако Катыс считал необходимым лично посмотреть на нашу планету с орбиты и предпринял для этого самые энергичные усилия (вплоть до писем на имя Н. С. Хрущева).
Ему удалось пройти этот путь почти до конца [4] , попасть в состав одного из экипажей, сформированных для конкретного полета (корабль «Восход-1»), но когда подошло время старта (октябрь 1964 г.), его экипаж остался дублирующим. Королев обещал Катысу полет на «Восходе-3» и предложил разработать обширную научно-исследовательскую программу для этого. Катыс взялся с энтузиазмом, но после смерти Королева «Восход-3» так и не полетел. Да если бы и полетел, неизвестно, как было бы с Катысом. С точки зрения ведавшего непосредственно подготовкой космонавтов генерал-полковника Н. П. Каманина, он был неподходящим кандидатом: в КПСС вступить отказался, отец расстрелян как «враг народа» (пусть и реабилитирован), есть родственники за границей (пусть и уехавшие туда еще до революции).
Но Катыс энтузиазма не утратил и присоединился к группе кандидатов в космонавты от АН СССР, создаваемой по инициативе М. С. Келдыша, а вскоре и возглавил эту группу. В первом наборе в «отряд космонавтов АН СССР» (1967 г.) науки о Земле представляли трое специалистов из академического Института земного магнетизма (ИЗМИРАН): Рудольф Гуляев, Ординард Коломийцев и Марс Фаткуллин, а после второго набора (1969 г.) к ним присоединились, кроме уже знакомых нам «лунонавтов» Штейнберга, Перфильева и Серебрякова, также океанограф Зыятдин Абузяров и геофизик из Ленинградского университета Гурген Иванян. Увы, для всех них дорога в космос закончилась в конечном итоге на дальних подступах к ЦПК.
Причина этого – ситуация, сложившаяся в советской космической отрасли после ухода из жизни С. П. Королева. Авторитета его соратников не хватало, чтобы оптимально разрешать конфликты между разными группами разработчиков и изготовителей космической техники (ведомство Министерства общего машиностроения), командованием Военно-воздушных сил, которое ведало кадровыми вопросами, и политическими органами, не всегда компетентно вмешивавшимися в космические дела. Масштаб личности Главного конструктора позволял видеть перспективу в освоении космоса не только для политических и военных целей, но и в общечеловеческом, историко-цивилизационном плане, где гражданские, в том числе научные, аспекты должны были считаться если и не приоритетными, то никак не менее важными.
Наука отнюдь не была совсем отстранена от космоса. Был создан Институт космических исследований (ИКИ АН СССР). Разрабатывались программы научных исследований Земли из космоса как с использованием ИСЗ, так и с борта пилотируемых кораблей (а в дальнейшем и с долговременных орбитальных станций). Упомянутое Постановление Совета Министров СССР 1967 г. включало в себя «Положение о подготовке космонавтов-исследователей из ученых специалистов различных отраслей науки», причем зачисление в состав соответствующих групп должно было производиться по совместному приказу Министерства общего машиностроения, Министерства здравоохранения и Академии наук. На деле же прошедшие медкомиссию ученые попадали в организационное подчинение к руководству ЦПК ВВС (Н. П. Каманин – человек весьма ортодоксальный в кадровых вопросах), которое было убеждено, что с любыми, в том числе научными, экспериментами на орбите проинструктированные учеными военные летчики справятся не хуже, чем прошедшие летную подготовку ученые. В условиях частых неудач с запусками и дефицитом мест на космическом корабле наличие на борту опытных пилота и инженера более предпочтительно, чем «балласт» (по мнению военных) в виде занятого своим делом исследователя. И на долю «космонавтов» из отряда Академии наук выпало лишь регулярное подтверждение своих физических кондиций.
Перспективы полета становились все более призрачными, одни уходили по собственной инициативе, других отсеивали медики, и в 1974 г. первый академический отряд прекратил свое существование.